ТРАМВАЙ (фантазии)

• Авторизуйтесь для написання повідомлень

Мария жила в каком-то выдуманном мире, отказываясь признавать реальность и не очень-то задумываясь о завтрашнем дне. Ее вполне устраивала жизнь невидимки.

"Ну вот, опять за старое", - подумает, зевая, читатель. - "Невидимки, тролли, избитые, замусоленные приемы, коими прикрывается автор, в надежде не сойти за идиота, не справившегося с темой".
Очевидно, просто читатель - очень яркая личность, и ему невдомек, что невзрачность, присущая скромным людям, легко сойдет за ту самую невидимость, от которой так страдают некоторые особы.
Девушка давно поняла, что не стоит падать в обморок от одной лишь мысли о том, что ее цвет лица не столь бледен, как лик Белоснежки, а размер груди оставляет желать лучшего. Внешности Мария была совершенно обыкновенной: невысокая, худощавая, с правильными, но какими-то робкими чертами лица.

Густые волосы соломенного цвета она безжалостно стягивала и скручивала в противный узел на затылке, изводя на сию процедуру десятка два шпилек. Из-за тяжести получавшегося на редкость плотным пучка она вынуждена была напрягать шею, чтобы прямо держать голову, и у стороннего наблюдателя, если таковой случался, могло возникнуть подозрение в излишнем упрямстве девушки, а ее остренький подбородок как будто бросал вызов самому Создателю, решившему наградить ее заурядной внешностью.

- Я не такой!- говорил он всем своим видом. - Посмотри на меня, я слишком утончен и изящен, неужели этого не видно?

Создатель неизменно молчал, занятый более важными делами, нежели созерцание каких-то там частей тела заурядной обывательницы.

По вечерам, возвращаясь с работы, девушка еле влезала в переполненный транспорт, протискиваясь поближе к заднему сиденью, которое естественно всегда было занято. Зачем она это делала, Мария не могла толком объяснить, но каждый раз, извиняясь и оправдываясь, занимала все то же место, что и вчера, выслушивая недовольство от потревоженных пассажиров и глядя в грязное окно.

"Ничего", - думала она, с трудом вытаскивая ступню в облезлой босоножке из-под ноги какого-нибудь мужчины. Она снова извинялась, опуская вниз глаза, и пыталась отойти чуточку подальше, ровно настолько, насколько позволяла давка в трясущемся трамвае. Как правило, пассажир бормотал в ответ что-то нечленораздельное, что, впрочем, при ближайшем "рассмотрении" могло оказаться в лучшем случае банальным "лезут тут всякие".

Сегодняшний день ничем не отличался от других дней. Мария, выслушав на остановке скабрезные рассказы лысеющего мужика, вместе со всеми двинулась к переполненному трамваю, умудряясь не наступать на плевки на загаженном тротуаре и, в то же время, ловко подбираясь к заветной подножке наперекосяк.

Она заработала локтями, направляясь по обыкновению к задней площадке, сопровождаемая резкими выкриками толстой старухи в цветастом платье. Та гневно трясла тремя щетинистыми подбородками, издавая при этом хрюкающие звуки, и костерила "молодух, совсем растерявших совесть и стыд".
Женщина полулежала на покрасневшем от натуги пассажире. Плюясь, она выталкивала неблагообразные словеса вкупе с пренеприятнейшим запахом из своего щербатого рта, почему-то думая, что он (пассажир) непременно воспылает к ней если не симпатией, то хотя бы взаимопониманием. Но тот, набрав в легкие побольше воздуха, и заткнув нос, что было мочи заорал:
- Гражданка, слезьте с меня, не то щ-щ-аз вырву!

Старуха не сразу поняла суть реплики. Продолжая трясти подбородками, она с трудом выпрямилась, затем с новой силой налегла на пожелтевшего от ужаса парня.

- Шо ты сказав? - она уставилась на него мелкими злыми глазками. - А ну, повтори ещэ раз!

Мария, приподнявшись на цыпочках, ухватилась за липкую перекладину над головой. Отдышавшись, девушка приготовилась смотреть в окно, выбирая для обзора место почище. Одно потрескавшееся заднее сиденье было свободно, притягивая, будто магнитом, взоры одичавших пассажиров. Рядом с ним расположился элегантно одетый красивый мужчина в шикарном головном уборе. Он нетерпеливо постукивал по полу ногой в ботинке из лакированной кожи и проводил указательным пальцем по тулье высокого цилиндра. Костюм-тройка, безупречно сидевший на нем, поражал своим великолепием даже тех, кто не совсем разбирался в портновском деле. Но Маша, портниха в четвертом поколении, плечи и шея которой ныли от постоянного сидения над швейной машинкой, сразу оценила работу искусного мастера, скользя восхищенным взглядом по четким линиям лацканов и пытаясь определить, сколько же времени ушло у портного на одну только кройку пиджака.

Незнакомец кивнул девушке, чуть приподнимая головной убор.

- Присядь, дорогая! - промолвил он, отодвигаясь в сторону и проводя пальцем в массивном перстне по жалкой обивке кресла. - Прокатимся с ветерком.

В его черных, как ночь глазах, промелькнула усмешка и тут же уступила место радушной доброжелательности.

Пассажиры удивленно смотрели на девушку, безропотно пропуская ее к сиденью. Они понуро молчали, провожая завистливыми взглядами невзрачную попутчицу, удостоившуюся несказанной чести - впервые за несколько лет присесть, да не абы с кем, а с самим господином, любовно поглаживающим набалдашник причудливой трости, выполненный в виде львиной головы с оскаленной пастью, длинными холеными пальцами. Едва девушка уселась рядом, он провел тростью черту перед узкими носами своих ботинок.

Перед глазами Марии замаячили какие-то тени, горло сдавило удушливым спазмом. Она как будто со стороны увидела свое побледневшее лицо и дрожащие губы. Незнакомец ухмыльнулся, щелкнув каблуками.

Внезапно пассажиры с трамваем куда-то исчезли, наступила тишина.

Девушка вцепилась повлажневшими пальцами в мягкое, обитое бархатом сиденье, оторопело уставившись на пейзаж за окном кареты.

- Кхм, - раздалось над ее ухом. - Позвольте представиться - граф Убедикин.

Зевнув, мужчина склонился в почтительном поклоне над рукой новой знакомой, слегка укусив нежную кожицу ее прохладной ладони.

Сердце девушки заколотилось с утроенной силой при звуке его низкого голоса. Как ни странно, но паники она больше не чувствовала, страха тоже не было, наоборот, ей казалось, что именно сегодня случится нечто, способное навсегда изменить ее тусклую жизнь.
- Нам сюда! - спустя некоторое время сказал мужчина. Он смахнул с рукава пиджака воображаемую пылинку и легко спрыгнул с подножки покачивающейся кареты. Прокричав что-то кучеру, он помог девушке спуститься на землю и повел ее к массивным чугунным воротам.

Перед каменным замком, башенки которого терялись где-то в облаках, Мария в нерешительности остановилась.

- Милости прошу, - разведя руки в стороны, загадочно улыбнулся незнакомец.

Казалось, его несколько забавляло смущение гостьи. Он, подобно жонглеру, ловко перекатил трость между пальцами.

- Мое гостеприимство никого не оставляет равнодушным. Никто из попавших сюда впервые не захотел покинуть стен этого замка.

За длинным-длинным столом, конец которого терялся где-то в сумраке полутемного зала, сидели двое.
Высокий темноволосый мужчина внимательно изучал бледную, как полотно, девушку, вольготно расположившись напротив нее в удобном кресле. Он медленно водил пальцем по краешку бокала и чему-то улыбался.

- Не многие осознают важность задаваемых мною вопросов, - промолвил он вкрадчиво. - Некоторые из моих гостей спешат с ответом, не в силах сделать правильный выбор. Мой же долг - исполнить их пожелания с максимальной точностью, не упустив ни одной детали.

- Мне ничего не нужно, - прошептала девушка. - Отпусти меня домой, и я никому не скажу, что видела тебя.

Под сводами огромного зала раздался оглушительный хохот.

Мария смотрела на развеселившегося хозяина замка, ощущая в сердце смертельную пустоту. Пустоту, возникшую вслед за осознанием того факта, что мечта, которая должна была вот-вот осуществиться, вдруг оказалась обыкновенным мыльным пузырем. Лопнувши, тот оставил после себя лишь мокрое место. По щекам девушки потекли слезы. Она обреченно вслушивалась в странные фразы, произнесенные незнакомцем, опустив плечи и не в силах смотреть ему в лицо.

- Никто не знал сначала,
Когда проснется боль,
Уплыл корабль с причала,
Сгрузив на раны соль.
Оставил одиноко
Баракам для сердец,
Свой шанс такой далекий -
Билет в один конец.
Мужчина медленно поднялся из-за стола.

- Что бы ты хотела для себя, девочка? - спросил он, склонив голову набок. - Тебе не стоит бояться, ведь я в состоянии исполнить все, что ты ни пожелаешь. У тебя осталось несколько мгновений на размышление.
Как по команде, раздался гулкий бой часов. По зале заметались беспокойные тени, касаясь потолка и ныряя вниз, до самого пола. Во взгляде незнакомца засверкали молнии.

Вдруг, словно очнувшись, девушка зашептала что-то быстро-быстро, стараясь сказать многое и ничего не упустить. Она поведала господину о том, как красиво бывает небо по ночам, когда звезды особенно ярки и маняще-прекрасны, о том, как шелковиста гладь речной воды и как приятно погружать в нее свои уставшие ноги, о том, что птицы небесные- твари Божии могут лететь туда, куда им вздумается, и не шибко переживать о ночлеге и пище.

С последним ударом часов за окном замка раздался оглушительный грохот: на улице разразилась гроза, разрывая небо на части сверкающей молнией и пугая зверушек в огромном саду, мрачном и диком, как будто заброшенном и позабытом нерадивым садовником. Сам замок, окруженный садом, который прежде казался ухоженным, был ничем иным, как старыми развалинами. Над ними кружила стая черных птиц, оглашающих громкими криками сонную округу.

Вот, в вышине, показалась маленькая, белая птичка. Она бесстрашно устремилась к мчащимся облакам, ныряя в самую их глубь, находя в этом сомнительном развлечении какое-то особое удовольствие.

- Лети-и-и, - послышался чей-то жаркий шепот. - И пусть небо улыбнется тебе